А что делать с емелями, эсэмэсками и текстовками? Дома, на улице, в гостях, на проходах - все заморочены на один и тот же украинский драйв. Там, через океан, еще хуже: пропаганда троллит население дальше некуда. Самый мой надежный источник оттуда - Дмитрий Быков с его политическими виршами-актуалками: «Какой эфир ни слушаю, куда я взгляд ни кину - в жежешную полемику, в агитку ли властей, - все тотчас же кидаются орать про Украину, как будто больше нет уже российских новостей. Родимая империя скукожилась настолько, что все определяется в отеческом дому лишь санкциями Запада да просьбами Востока ввести туда такое же, которое в Крыму».
Смешно, да? И да, и нет. Раньше я жалился, что вся актуалка - сплошь исламский мир, что-то вроде ностальгии по Европе, зато теперь сплошь Европа во главе почему-то с Украиной, которая силится прорубить окно в Европу с помощью вездесущего дяди Сэма, а дядя Вова силится забить это окно досками, зато гостеприимно распахнул дверь в противоположном направлении: иди - не хочу. У моего здешнего приятеля, бухарского еврея, русская подружка в Донецке, с которой они по несколько раз в году встречаются на нейтральной территории, а в промежутке часами висят на Скайпе.
«Ну, что там у них?» - спрашиваю. - «Паны дерутся - у хлопов чубы трещат, - с ее слов отвечает он. Иду в магазин за русской прессой, хозяин которого цену называет в рублях и копейках - такой у него юмор. Подыгрываю ему: «Сколько с меня рублей?» - «Никаких рублей! Только гривны!» - «С чего так?» - «Рубль падает в цене, зато гривна будет расти и расти, столько Запад тратит на Украинуѕ»
- Что кому дороже обойдется: Украина - Западу или Крым - России? - спрашивает меня друг.
- Хороший вопрос, - отвечаю, хотя ничего хорошего, если задуматься. Хотели, как лучше, а вышло, как всегда.
Разве в том дело, что бензин в Крыму многократно подорожал, а потом и вовсе исчез? Временные перебои, как и с другими предметами первой необходимости. Крым всегда был дотационным краем - в рамках СССР, независимой Украины, а теперь вот в составе России.
Единственная статья дохода, не считая крымских вин, которые не выдерживают рыночной конкуренции, - туризм, но и ему теперь околеванец ввиду нового статуса полуострова, который никем в мире не признается, за исключением разве что непризнанной Абхазии, но какие оттуда туристы, когда у них в наличии то же самое Черное море, что и в Крыму.
Парадокс, но, потеряв Крым, Украина экономически оказалась в выигрыше, а Россия, приобретя, - в проигрыше, и в перспективе все сильнее и сильнее, учитывая и без того слабеющую российскую экономику, да тут еще международные санкции. О самом Крыме судить не берусь, хотя люблю его с юности, много раз путешествовал с рюкзаком за спиной по его городам, яйлам и побережью, а уж в Коктебеле с Леной Клепиковой и единственным нашим чадом был несчитано. Крым для меня всегда был русским, и помню, даже через несколько лет после присоединения к Украине во многих учреждениях нанимали толмачей, чтобы перевести с украинского на русский поступающие из Киева циркуляры.
Радуюсь ли я сейчас, что Крым стал снова русским? Увы, он стал не русским, а российским, попав под кремлевскую вертикаль, и первым это понял севастопольский «народный мэр» Алексей Чалый, подписавший вместе с Путиным аншлюсное соглашение в Кремле и меньше, чем через месяц, покинувший свой пост. Вопрос «его ушли или он сам ушел», не стоит, потому как по-любому Крыму теперь, согласно уголовной идиоме, «век свободы не видать».
Хотя, конечно, в наше время крутых перемен, когда предсказуема разве что непредсказуемость (содрал с английского - «predictable unpredictability»), пророчествовать не то что на столетие вперед, а даже на год-другой - рискованно. Как, скажем, подзалетел известный политфилософ-неокон Фрэнсис Фукуяма, объявив конец истории в связи с коллапсом СССР, а история продолжается как ни в чем не бывало.
Не он один - многие тогда связывали с концом «холодной войны» большие ожидания, полагая, что само по себе значение военной мощи потеряет прежнее значение и военных конфликтов и интервенций будет в разы меньше. Еще один парадокс, но всё произошло наоборот! С 1989 по 2001 год США затевали военную интервенцию крупного масштаба каждые 18 месяцев - больше, чем когда-либо во времена «холодной войны», и, само собой, больше, чем какая-либо другая страна.
А с 11 сентября 2001 года мировая история и вовсе пошла наперекосяк, если не под откос, и место «империи зла» (а бывают разве «империи добра»?) заступил воинствующий ислам с центром повсюду и поверхностью нигде (привет средневековому схоласту Николаю Кузанцу). Свято место пусто не бывает. Да и "империю зла", пусть в укороченном и ослабленном виде, поднял - скорее приподнял - с колен нацлидер, действуя по известной поговорке: «Вытирай мною пол, но не называй тряпкой». За державу обидно - кто спорит, а теперь, после присоединения Крыма, с державой полный порядок? Не факт. Имперская карма - да, но не имперская ноша. Тем более, имперский синдром измельчал, став крымским синдромом.
В самом деле, проиграв Украину, получить взамен символический и дорогостоящий Крым, которому теперь цены нет как анклаву - эсклаву, без замышленного данцигского коридора, то есть Восточной Украины, 70 процентов населения которой против присоединения к России, а в Николаевской, Херсонской и Днепропетровской областях зашкаливает за 85 процентов (последний опрос). Почему русские не хотят в Россию, а предпочитают остаться нацменьшинством в Украине? Да потому, что выбор у них не между Россией и Украиной, но между тоталитаризмом и демократией.
Что-то я не секу. Я не о предстоящих затратах на Крым, которые не из кремлевского кармана, а из народного. Даже не о наложенных на Россию санкциях, которые опять-таки ударяют по ее населению, а не по ВВП лично, как бы там не пекся о русском народе архитектор этих санкций наш казначей - министр финансов США Джек Лью.
Коли аннексия Крыма - это единоличное решение «кремлевского мечтателя» с его политическим супер-Эго, как признал недавно его пресс-секретарь, то какой это нежданно-негаданный подарок НАТО, о котором этот военный анахронизм и мечтать не мог! Помимо возрождения НАТО - еще и укрепление Европейского Союза самого по себе и его союза с США. Взяв Крым, Кремль объединил против себя весь цивилизованный мир, превратив свою страну-вотчину в государство-изгой. Впервые после долгих десятилетий разлада и раздрая (скажем, по Ираку) редкостное политическое, идеологическое и военное единство Запада перед лицом общего врага. По принципу - дружить не с кем, а против кого.
Бедная, бедная Россия, да еще в угарном подъеме казенного ура-патриотизма, типа «шапками закидаем». Неужто устарела песня Евтушенко-Колмановского «Хотят ли русские войны»? Надеюсь, все-таки нет. После такого пьяного шабаша военно-патриотических страстей неизбежно должно наступить тяжелое похмелье.
На новоречи - разрыв шаблона, по-научному - когнитивный диссонанс: читателю на выбор. Потому что если на кремлевском уровне уже подсчитали - прослезились, то плакать горючими слезами в итоге придется зомбированному народу, расплачиваясь за грубый просчет своего вождя. "Это хуже, чем преступление, - это ошибка".
Мы живем в идиоматическом мире аналогий и ассоциаций, которые подминают, подменяют и заменяют анализ: от унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла, до пирровой победы. Ну, про вдову понятно, а чья пиррова победа? «Троянская война окончена. Кто победил - не помню». А теперь замените в этом классном стихе Бродского Троянскую войну на Крымскую войну - и все станет на свои места.
Победитель без войны или побежденный без войны? Можно ли выиграть войну, не начиная ее, - с помощью «зеленых человечков» без никаких погон и нашивок? А можно ли проиграть войну, не начиная ее? А теперь поделим латинскую идиому надвое: победитель urbi и побежденный orbi.
Вот кремлевский цицерон ведет четырехчасовой телемарафон со своим народом, который пропагандистская прислуга и обслуга называет психотерапией нации. Может ли психопат стать психотерапевтом? Как долго можно впаривать своему народу байки про «суверенную демократию», Таможенный союз и Евразию? Какая там Евразия, когда Азиопа! А знает ли читатель, что Азиопа, такой вроде бы смешной термин с намеком на похабель, возник давным-давно и пущен был в ход членом Временного правительства кадетом Милюковым, который сильно сомневался в евразийском проекте поженить западную цивилизацию и восточное варварство, европейский плюрализм и азиатскую деспотию? Мезальянс? Неравный брак? Брак поневоле?
Увы и ах, от такого брака бывают дети. А главное - какое место займет Россия в этой Евразии-Азиопе? По неутешительному прогнозу Бродского: «окраина Китая». Это как в том анекдоте: на китайско-финской границе спокойно.
По Интернету сейчас гуляет подписанный крутым украинским националистом русофобский документ, смысл которого сводится к старой формуле: народ имеет правительство, которое заслуживает. Категорически не согласен. Когда российское ТВ превратилось в рупор Кремля и с утра до ночи вешает народу лапшу на уши, то можно говорить только о том, что народ оболванен, загипнотизирован такой массированной на него атакой. А гипноз по определению - не вечен.
Не одному Путину, мне тоже за державу обидно. Пусть не за державу, а за родину, где я родился, прожил полжизни и тесно связан через океан: пуповина не разрезана. За родину, а не за отечество, которое прославлял поэт, - «но трижды, которое будет». Сам этот термин специальным указом ввел Петр Первый, дабы заменить женское слово «родина» на «отечество». Не привилась замена, остались оба слова: отечество - это гимн, официоз и казенщина, а родина - это личное, лирическое, родное.
Мне обидно не за державу, но за мою родину, за мою Россию, за мой многострадальный, трагический народ. И я верю, что, несмотря на свою горемычную судьбу и нынешнюю изоляцию и изгойство, он вырвется из кремлевского гетто и вернется в семью народов. Как сказал поэт Глеб Горбовский: «Еще Россия не сказала свои последние слова».
